Перед торжественным открытием ХХ Международного фестиваля музыкального искусства «Прокофьевская весна» нам удалось пообщаться с почётным гостем Донецкой филармонии, заслуженным артистом Российской Федерации, народным артистом Татарстана Ринатом Шакировым.
Ринат Сагидович приезжает в Донецкую Народную Республику не в первый раз и всегда — с потрясающими музыкальными подарками. В январе 2017 года талантливый пианист подарил донецкой публике уникальное произведение Оливье Мессиана «Двадцать взглядов на Младенца Иисуса».
Как и в прошлый раз, он дал развернутое интервью представителям СМИ, рассказывая о произведении, которое представит и исполнит в Донецке. Статья называлась: «Ринат Шакиров: «Жить в ощущении, что мир рушится — нельзя»».
«Людям нужна такая музыка. Жить в ощущении, что мир разрушается — нельзя. Я хочу подарить ощущение, что в душе что-то строится. Эта музыка как раз способствует тому, чтобы человек понял, что есть те вечные истины, как бы банально это не звучало, которые будут всегда, чтобы не происходило вокруг».
В этом году известный российский пианист с радостью принял приглашение Генерального директора Донецкой филармонии Александра Александровича Парецкого и посетил Донецк в качестве гостя и участника юбилейного фестиваля музыкального искусства «Прокофьевская весна».
21 апреля, в день открытия ХХ Международного фестиваля музыкального искусства «Прокофьевская весна», Ринат Шакиров порадовал донецкую публику, исполнив потрясающее произведение, ставшее визитной карточкой Джорджа Гершвина — «Rhapsody in Blue».
В «Рапсодии» раскрылся гениальный мелодический дар Гершвина, «оригинальное чувство гармонии» и «ритмическая изобретательность, впервые произошло органичное соединение состава оркестра, ассоциирующегося с произведениями Моцарта, Бетховена или Чайковского, и блюзового стиля, новое направление стали именовать симфоджазом». Но блюз здесь не главное, всё начинается с Любви. Самое главное достоинство этого сочинения заключалось не в блюзе, а в том, что Гершвин ответил этим произведением на вопрос, что есть афроамериканская музыка и в чем сущность «Американской рапсодии», как планировалось назвать ее изначально.
Дело в том, что, как композитор и музыкант, Джордж Гершвин экспериментировал, слушая разную музыку. Услышав джаз, музыку афроамериканцев, он увлекся творчеством и полюбил музыку этих сильных и выносливых, особенных людей, угнетенных пожизненным рабством. Узнав, почувствовав и полюбив музыку темнокожих музыкантов, понимая весь ужас ситуации, в которой так долго пребывают эти мужественные и стойкие люди, под впечатлением и с любовью, Гершвин написал «Рапсодию в стиле блюз», и о другой трактовке названия и двойного смысла произведения не может быть и речи. В «Рапсодии», как и в опере Гершвина «Порги и Бес», настолько много музыки из жизни темнокожих людей, всего этого народа, пребывавшего в рабстве и не имевшего в жизни прав ни на что. Единственное, что у них не могли отнять — это право на любовь. Послушайте саму музыку, незабываемые интонации, своеобразный диалог любящих людей, в ней жизнь и любовь, боль и страдание, стремление и надежда. Лейтмотивом в ней звучит самое главное — любовь, единственное, что нельзя отнять у любого человека».
В процессе интервью маэстро садился за рояль, и незабываемая Рапсодия звучала во всех своих красках и проявлениях, завораживая каждым звуком и интонациями. Музыка Гершвина говорящая, она многое рассказывает сама.
«В «Рапсодии» самое главное — четко выраженная музыкально оформленная история любви. И не случайно, что музыкальная кульминация этой пьесы до сих пор используется в лучших голливудских фильмах о большой любви. Вся эта прекрасная эмоциональная музыка, вечная история о том, что всем нам дано право на любовь, и никто не может отнять это право и заставить сердце замолчать и не любить. Гершвин через свою музыку доказал, что темнокожие люди — это такие же люди, как и все мы, имеющие право любить самозабвенно и даже жертвовать жизнью ради любви. Поэтому эта музыка Джорджа Гершвина, прежде всего о том, что все люди равны и имеют это сокровенное право на Любовь! И было это задолго до того, как темнокожий человек стал Президентом США».
Прекрасно сказал об исполнительском мастерстве Рината Сагидовича композитор Андрей Фролов (Санкт-Петербургский музыкальный вестник): «Исполнение Рината Шакирова отличается удивительной искренностью, которую всегда безошибочно улавливают чуткие любители музыки. Он прежде всего лирик — качество, доступное немногим. Думается, что в лирическом даровании Шакирова кроется и природа его звука. Этот звук красив, разнообразен и в каком-то прекрасном смысле «шероховат», то есть не имеет ничего общего с холодной красотой отточенного, но не одухотворенного пианизма. Ведь часто магия фортепианного блеска и азарт виртуозности заслоняют от пианистов то изначальное, ради чего и создается музыка, в том числе и для фортепиано. Шакиров прежде всего музыкант, и фортепиано для него — инструмент, а не предмет культа. Будучи уже зрелым мастером, он не устает учиться и расти. Я слушаю его уже несколько лет и поражаюсь этому постоянному росту. Бывают дарования, подобные звезде — ярко вспыхнувшей и вскоре упавшей, исчезнувшей. Путь Шакирова, напротив, долог и постоянен: все вверх и вверх. Он кажется ровным и поступательным, и только музыканты могут догадываться, какая колоссальная и терпеливая работа за этим стоит. О Шакирове можно говорить, как о состоявшемся Мастере».
В этом неординарном человеке невероятной судьбы, физика, математика и музыка слились воедино. Музыка та же математика — ритм, такт, счёт. Многие великие умы человечества периодически приходили к мысли представить музыку в математическом виде. Так, например, философ Лейбниц в переписке с философом Гольдбахом отмечал: «Музыка есть скрытое арифметическое упражнение души, не умеющей считать». А Гольдбах ему отвечал: «Музыка — это проявление скрытой математики». Ринат Сагидович мыслит математически, ассоциативно и образно, выражаясь терминами физики и математики и для него все это достаточно органично. Этот музыкант говорит цитатами и столько глубины и необъятного смысла в его словах. Ринат Шакиров старается донести все то, что хотел посредством музыки выразить сам автор произведения.
«Процесс звукотворчества для меня — главное. На начальном этапе, я вообще не подхожу к роялю, не слушаю записи этого произведения, я смотрю в ноты, в авторский текст, пытаясь понять, что Бог хотел передать нам через автора. Автор произведения всего лишь проводник. Нотная запись это условная запись, исполнитель этого сочинения должен расшифровать все послания этой музыки. Играть на инструменте, это не просто играть, нужно сотворить звуки, соединяя их. Предварительная работа звукотворчества самая важная и основная».
В заключении разговора финальным аккордом прозвучали слова Рината Сагидовича о музыке Сергея Сергеевича Прокофьева:
«Музыка Прокофьева это стихия ритма. Прокофьев — царь ритма, без строгого ритма нет его музыки. Его видение мира — как черно-белого, как клавиши фортепиано. Музыка Прокофьева — это музыка контрастов, которые наступают сразу, молниеносно — от самого светлого к самому темному и страшному, как в знаменитой триаде его фортепианных сонат (6-й, 7-й, 8-й). Нет каких- либо промежуточных состояний. Поэтому темы у него практически не развиваются, ему легче написать новую тему».
Вот такой интересный разговор получился у нас во время репетиции Рината Шакирова.
И последний вопрос: — Так что же Вас вдохновляет? Природа, картины, красота?